Предыдущая глава Следующая глава Оглавление
Глава 6
Разработка зенитной ракетной системы «Беркут» (С-25).
В августе 1950 года в аппарате Заместителя Председателя Совета Министров СССР Л.П.Берии для координации работ по системе «Беркут» было образовано специальное управление. Решение основных вопросов Берия поручил начальнику Первого главного управления Борису Львовичу Ванникову. Вскоре он понял, сколь велик объем работ, и 3 февраля 1951 года было создано Третье главное управление (ТГУ) при Совете Министров СССР с задачей создания системы противовоздушной обороны. ТГУ стало косвенным преемником Совета по радиолокации и Комитета по радиолокации (Спецкомитета № 3). Начальником ТГУ был назначен Василий Михайлович Рябиков, занимавший должность заместителя Министра вооружения СССР. Первым заместителем стал Сергей Ветошкин, занимавший должность начальника 7-го главного управления Министерства Вооружения. Заместителем начальника и главным инженером - Валерий Дмитриевич Калмыков (бывший директор НИИ-10 Минсудпрома), заместителем и научным руководителем - академик Александр Николаевич Щукин, имевший воинское звание генерал-майор. Курировал ТГУ непосредственно Заместитель Председателя Совета Министров СССР Лаврентий Павлович Берия. [2]
Вскоре после выхода Постановления по «Беркуту» были определены исполнители задач, заданных в Постановлении.
Разработка мощной наземной радиолокационной станции обнаружения самолётов противника с радиусом действия в 200 км была поручена НИИ-20 Министерства вооружения. Работы возглавил главный конструктор Л.В.Леонов. 13 марта 1954 года НИИ-20 был переименован в Государственный Союзный Ордена Трудового Красного Знамени научно-исследовательский институт (НИИ-244) Министерства радиотехнической промышленности СССР.
Создание конструкции управляемого противосамолётного снаряда-ракеты в сентябре 1950 года было поручено ОКБ-301 Министерства авиационной промышленности, которое возглавлял известный авиаконструктор С.А.Лавочкин. В ОКБ-301 была переведена часть сотрудников НИИ-88 (Подлипки), занимавшихся зенитной тематикой на базе немецких ракет «Вассерфаль» и «Шметтерлинк». Создание двигателя ракеты поручалось конструкторскому отделу №9 НИИ-88, которым руководил A.M. Исаев. Разработка стартового оборудования возлагалась на Государственное союзное конструкторское бюро специального машиностроения (ГСКБ Спецмаш) под руководством В.П. Бармина.
Разработка заданий на проектирование строительной части системы была возложена на Радиотехническую лабораторию Академии наук (РАЛАН), которую возглавлял член-корреспондент АН СССР А.Л. Минц. РАЛАН разрабатывала проекты источников наземного питания, коммутационной и вспомогательной аппаратуры, систем и устройств электроснабжения и электропитания от сети Мосэнерго, аппаратуры отображения воздушной обстановки на центральных командных пунктах. Также в РАЛАНе разрабатывались мощные импульсные генераторы для радиолокаторов.
Решение других основных задач - создание наземной радиолокационной установки автоматического наведения ракет; создание бортовой радиолокационной аппаратуры, а также аппаратуры и приборов стабилизации и управления ракеты – возлагалось на только что образованное КБ-1.
После выхода Постановления по «Беркуту» СБ-1 было реорганизовано в Конструкторское бюро №1 Министерство вооружения. Территориально оно осталось там же – на развилке Ленинградского и Волоколамского шоссе. После войны там располагался НИИ-20, а образованное в 1947 году СБ-1 занимало часть помещений. Теперь КБ-1 передавались все помещения, а НИИ-20 срочно перебазировался в Кунцево.
Начальником КБ-1 становится заместитель министра вооружений К.М. Герасимов, Г.Я. Кутепов назначается его первым заместителем. Главными конструкторами «Беркута» назначаются П.Н.Куксенко С.Л.Берия. Заместителем главного конструктора «Беркута» был назначен А.А. Расплетин. Его перевели в КБ-1 из ЦНИИ-108 — головного радиолокационного научно-исследовательского института, возглавлявшегося в то время членом-корреспондентом АН СССР А.И. Бергом [4]
Организационно КБ-1 было устроено во многом подобно тому, как строились закрытые КБ, так называемые «шарашки», еще в 30-е годы. Офицеры госбезопасности, начальствовавшие в «шарашке», где в заключении работали туполевцы, становятся начальниками всех крупных подразделений предприятия. Сюда же переводятся работавшие в СБ-1 офицеры госбезопасности, вывезенные из Германии немецкие, а также отбывавшие заключение наши специалисты. Особым решением секретариата ЦК КПСС в КБ-1 направляется «тридцатка» — тридцать специалистов из разных организаций Москвы и Ленинграда, персонально отобранных С.Л. Берией, А.Н. Щукиным, А.А. Расплетиным. В составе «тридцатки» в КБ-1 переводятся Г.В. Кисунько, А.А. Колосов и Н.А. Лившиц, преподававшие в Военной академии связи в бытность С.Л. Берии ее слушателем. Из ЦНИИ-108 — своего института (ЦНИИ-108 и Совет по радиолокации, а затем и 5 ГУ МО размещались в одном здании и тесно взаимодействовали между собой) — Щукин и Расплетин через «тридцатку» перевели в КБ-1 Б. В. Бункина (после скоропостижной смерти Расплетина в 1967 г. — его преемник на посту Генерального конструктора), М.Б. Заксона, И.Л. Бурштейна и К.С. Альперовича. Из других НИИ и КБ через «тридцатку» в КБ-1 были направлены Н.А. Викторов, И.И. Вольман, С.П. Заворотищев, А.И. Корчмар, В.Э. Магдесиев, В.М. Тарановский и другие специалисты. Основную же массу сотрудников КБ-1 составила молодежь — целые выпуски гражданских и военных учебных заведений, а также инженеры и техники, направлявшиеся по разнарядкам с предприятий из разных городов. Направление всех специалистов на работы по «Беркуту» в ТГУ, в КБ-1 и другие организации не согласовывалось ни с самими переводимыми, ни с их начальниками. Не сообщалось им также, на какую работу, для решения какой задачи они переводятся. [4]
Привлечение немецких специалистов к проводившейся в условиях особой секретности работе над «Беркутом» сопровождалось жесткими режимными мерами. Немцев поселили в Тушино, в отдельном «поселке 100». Привозили их на работу и обратно на служебном транспорте. Вне предприятия и жилого поселка немцы всюду сопровождались сотрудниками КГБ. В самом КБ-1 немецкие специалисты работали в отдельном, изолированном от основного коллектива, подразделении. В дальнейшем, по ходу разработки, это отдельное подразделение было ликвидировано, и немцы стали работать вместе с основным коллективом. [4]
В соответствии с существовавшими тогда представлениями в основу противовоздушной обороны крупного центра были положены следующие принципы, разработанные на основе опыта войны и соответствовавшие уровню развития средств воздушного нападения в тот период:
- Массированное применение сил и средств ПВО. Считалось, что нападающему противнику должны быть противопоставлены крупные силы противовоздушной обороны — истребительная авиация, обладающая большой скоростью и высотой полета и вооруженная артиллерией и реактивными снарядами; зенитная артиллерия разных калибров, обладающая большой скорострельностью, гибкостью огня и досягаемостью по высоте; зенитные ракетные управляемые и неуправляемые снаряды.
- Круговой характер построения системы противовоздушной обороны пункта. Для создания сильной обороны, которая обеспечила бы отражение больших масс авиации противника на всех направлениях, потребовалось бы очень большое количество средств ПВО.
- Большая глубина системы противовоздушной обороны крупного пункта с тем, чтобы была возможность разгромить воздушного противника еще на подступах к обороняемому пункту.
- Способность противовоздушной обороны вести эффективную борьбу со средствами нападения противника днем и ночью, в простых и сложных метеорологических условиях. [1]
Московскую систему необходимо было создать равнопрочной по отношению к массовым налетам авиации на столицу с любых направлений – это требование напрямую проистекало из текста Постановления от 9 августа 1950 г. На основе экспертной оценки разработчиков системы было решено — система должна обеспечивать возможность одновременного обстрела до 20 целей на каждом 10— 15-километровом участке обороны. [4]
Радиолокационные средства, создававшиеся для системы «Беркут», должны были решать две задачи: задачу обнаружения существовавших и перспективных в то время (начало 50-х г.г.) средств воздушного нападения – самолетов с высотой полета до 20-25 км и скоростью полета до 1000-1200 км/час, и задачу управления зенитными ракетами для их наведения на такие средства нападения. Для обеспечения надежного перехвата радиолокационными средствами системы всех целей было решено иметь в составе системы «Беркут» расположенные по периферии узлы обнаружения, снабженные радиолокационными станциями большой дальности действия, и два концентрически размещенных вокруг обороняемой зоны кольца секторных станций. Секторные станции, имея меньшую, чем у станций периферийных узлов обнаружения, дальность действия, должны были иметь сравнительно большую частоту обновления информации и непрерывно выдавать текущие координаты всех находящихся в их секторах обзора целей. Наиболее просто обзор крупных секторов пространства с получением данных о всех координатах целей со сравнительно большой частотой повторения мог быть получен при биплоскостном линейном сканировании в двух перпендикулярных направлениях (азимутальном и угломестном), осуществляемом двумя отдельными радиолокационными каналами с диаграммами антенных систем лопатообразной формы. Такой способ обзора пространства и был положен в основу построения секторных станций. [5]
Решение задачи управления зенитными ракетами, казавшееся при первом подходе весьма логичным, выглядело так. Секторная станция передаёт наблюдаемые ею цели для точного определения их координат узколучевыми радиолокационными станциями – такими, какие к тому времени широко применялись для определения координат воздушных целей при их обстреле зенитными орудиями. Координаты каждой из летящих к целям ракет определяются отдельной точной станцией, аналогичной станциям точного сопровождения целей. По координатам цели и наводимой на неё ракеты, вырабатываемым двумя точными радиолокаторами, формируются команды управления, которые передаются по радиолинии на борт ракеты. [5]
Именно по такому пути пошли в США при создании первой системы ЗУРО Ника-Аякс (Nike Ajax). Развёртывание этой системы началось в 1953 году. Ника-Аякс целиком базировалась на последних американских моделях радиолокаторов для зенитной артиллерии. Целевая (target-tracking radar (TTR) и ракетная (missile-tracking radar (MTR) радиолокационные станции системы Ника-Аякс по существу являлись модификациями станций зенитных артиллерийских систем М52 и М53, в которые были дополнительно введены специальный электромеханический счётно-решающий прибор выработки команд управления ракетой и устройства для передачи этих команд на борт ракеты. Также в состав комплекса Ника-Аякс входила радиолокационная станция кругового обзора. Комплекс Ника-Аякс был одноканальным по цели и по ракете, то есть в определённый момент времени мог обстреливать только одну цель только одной ракетой. При решении принципиальной задачи поражения самолёта зенитной ракетой в случае комплекса Ника-Аякс об отражении массового налёта речи не шло. Первый самолёт-мишень – бомбардировщик B-17 был сбит комплексом Ника-Аякс 27 ноября 1951 года на полигоне White Sands.
При первых обсуждениях схемы построения радиолокационных средств системы «Беркут» в КБ-1 такой подход к решению задачи управления ракетами также рассматривался. Предполагалось придать каждой секторной станции 20 узколучевых станций точного определения координат целей и столько же спаренных с этими станциями станций слежения за ракетами. Но такое решение приводило к огромной сложности системы «Беркут». Было очевидно, что система была бы наиболее простой, если бы удалось получить все необходимые данные для формирования команд управления зенитными ракетами непосредственно в секторных станциях, не прибегая к помощи каких-либо дополнительных радиолокационных средств. [5]
Разработка станции секторного обзора не представляла большой сложности. Подобной разработкой А.А.Расплетин руководил в НИИ-108. Это была радиолокационная станция для нужд противотанковой обороны. Разработанная в период 1946–1947 гг. по заданию Главного артиллерийского управления (ГАУ) станция сантиметрового диапазона СНАР-1 имела мощность излучения в импульсе 35–65 кВт, ширину диаграммы направленности в вертикальной плоскости около 0–67 д. у., в горизонтальной плоскости не более 0–15 д. у. и массу станции с тягачом (без автомашины) 8 т. Для обнаружения наземных и надводных целей луч станции в пространстве при неподвижной антенне качался в горизонтальной плоскости в секторе 25–28° с частотой 7–11 раз в секунду. На экране индикатора обнаружения высвечивался секторный растр, а на экране индикатора сопровождения – прямоугольный растр, на которых воспроизводился просматриваемый участок местности или водной поверхности. Индикатор сопровождения мог использоваться также для определения отклонений разрывов снарядов и мин относительно обстреливаемой цели, то есть для корректировки огня артиллерии по движущимся наземным и надводным целям, если условия местности позволяли уверенно наблюдать отметки от этих разрывов. Государственные испытания станции проводились в сентябре – октябре 1947 г. Руководил испытаниями Н. Н. Алексеев, впоследствии маршал войск связи. На основании результатов государственных испытаний РЛС СНАР-1 была принята на вооружение. Коллектив создателей станции во главе с А. А. Расплетиным и Н. Н. Алексеевым был удостоен Государственной премии СССР.[3]
Базируясь на своем предыдущем опыте по созданию радиолокатора разведки наземных целей, Расплетин предложил решить задачу организации ПВО Москвы принципиально иным способом — разместить на двух кольцевых рубежах вокруг Москвы ограниченное число радиолокаторов секторного обзора и поручить им в своих секторах ответственности все задачи — от обнаружения целей до наведения на них зенитных ракет. Необходимость двух кольцевых рубежей также проистекала из требования Постановления от 9 августа 1950 г. – требовалась вероятность поражения целей, близкая к 100%. Расплетинскую постановку задачи активно поддерживал Щукин. [4]
Предложение Расплетина было очень смелым. Существовавшие до этого станции орудийной наводки для слежения за целью использовали непрерывный луч, формируемый параболической антенной, а координаты цели определялись по положению антенны. Было неизвестно, сможет ли обзорный радиолокатор со сканирующим лучом обеспечить точность обнаружения цели, необходимую для поражения её зенитной ракетой.
Основные технические решения были выработаны в интенсивных обсуждениях, проведенных Расплетиным уже в октябре 1950 г. Построение антенн, обеспечивающее сканирование широкого сектора пространства с достаточно высокой частотой, предложил М.Б.Заксон, построение многоканальной части будущего радиолокатора и его систем слежения за целями и ракетами — К.С.Альперович. Исключение из состава системы отдельных радиолокаторов точного сопровождения целей и ракет и из состава бортового оборудования ракет аппаратуры самонаведения, радикально упрощая и наземные средства системы и зенитную ракету, делало секторные радиолокаторы (и, естественно, их автора — Расплетина) полностью ответственными за точное выведение ракет в точки встречи с целями, а их проектирование — центральной задачей в разработке всей системы. [4]
Необычность предложения — решить все задачи с помощью одного радиолокатора с линейным сканированием — не позволяла сразу принять его в качестве единственного направления дальнейших работ над «Беркутом». Поэтому на первом этапе работ над секторным радиолокатором (пока шла проработка его построения и оценивалась практически возможная точность определения им координат целей и ракет) не отвергалась возможность использования, как и в «Нике-Аяксе», узколучевых радиолокаторов, отдельно следящих за целью и наводимой на нее ракетой. При этом секторные радиолокаторы должны были выполнять только общеуправленческие функции: обнаруживать появляющиеся в их секторах ответственности цели, выдавать по ним целеуказания стрельбовым комплексам и контролировать работу последних — наблюдать за сопровождением этими комплексами целей и полетом зенитных ракет к целям, фиксировать поражение целей. Дополнительно прорабатывалось оснащение ракет радиолокационными головками самонаведения, которые должны были действовать вблизи точек встречи ракет с целями. Соответственно на этом этапе секторные радиолокаторы называли станциями группового целеуказания (СГЦ). Решение возложить на секторные радиолокаторы выполнение всех функций — от обнаружения целей в их секторах ответственности до наведения на цели ракет, оформленное распоряжением главных конструкторов, было принято в январе 1951 года. В соответствии с их новыми функциями секторные радиолокаторы стали называться центральными радиолокаторами наведения (ЦРН). Работы по проектированию узколучевых радиолокаторов и головок самонаведения ракет были прекращены. [4]
Так определился окончательный облик будущей системы ПВО Москвы: радиолокаторы кругового обзора А-100 (в том числе выдвинутые на дальние рубежи) — для обнаружения подлетающих целей и два кольца секторных многоканальных зенитно-ракетных комплексов — центральных радиолокаторов наведения Б-200 с зенитными ракетами В-300. Для управления системой предусматривались центральный и четыре секторных командных пункта, для хранения ракет и подготовки их к боевому использованию — специальные технические базы. Разместить всю аппаратуру ЦРН, включая мощные передатчики и высокочастотную часть приемников радиолокатора, предлагалось в подземном помещении (реализовано в виде полузаглубленного бетонированного бункера). Снаружи располагались только азимутальная и угломестная антенны визирования целей и ракет и антенны передачи управляющих команд. Для радиолокатора был избран 10-сантиметровый рабочий диапазон. [4]
В соответствии с Постановлением по «Беркуту», предписывающем разработать и представить к 1 марта 1951 г. на утверждение Совета Министров СССР технические проекты радиолокационных установок и ракеты, в феврале 1951 года был выпущен многотомный технический проект, включающий конкретные схемы и конструкции составляющих ЦРН устройств.
В техническом проекте было сохранено управление наведением ракет на цели на основе абсолютных (определенных относительно Земли) координат целей и ракет. Принятое в начале разработки «Беркута», такое управление соответствовало предполагавшемуся тогда использованию для слежения за целями и ракетами отдельных узколучевых радиолокаторов. Доктор Хох предложил подойти к управлению наведением ракет по-иному, использовать те особые возможности, которые предоставлял секторный радиолокатор, определявший координаты и цели и ракеты общими для них сканирующими лучами, — управлять наведением ракет в плоскостях сканирования пространства ЦРН (наклонной и вертикальной), формируя управляющие команды на основе величин интервалов между прохождениями сканирующим лучом направлений на цель и ракету (разностей направлений на цель и ракету) в этих плоскостях и разности дальностей до цели и ракеты. Такое управление наведением ракет было названо разностным методом. Благодаря ему упрощалось формирование управляющих команд. Счетно-решающие приборы и системы автоматического сопровождения целей и ракет могли быть выполнены чисто электронными, без электромеханических элементов. Отпадала необходимость привлечения для разработки счетно-решающего прибора отдельной специализированной организации. Но главное - этот метод позволял в максимальной степени использовать возможности точного наведения ракет на цели, основы которого заложены в определении координат целей и ракет с помощью общих для них сканирующих пространство лучей. Разностный метод был положен в основу дальнейших работ над замкнутым контуром управления наведением ракет. Разработку соответствующего электронного счетно-решающего прибора провел коллектив Н.В. Семакова. [4]
Летом — осенью 1951 г. экспериментальный образец ЦРН прошел комплексную отладку в Химках под Москвой. Зимой 1951 г. — весной 1952 года он был перебазирован на испытательную площадку на краю аэродрома Летно-испытательного института (ЛИИ) в подмосковном Жуковском. Там проводилась отработка антенн, передающе-приемных трактов, всех вопросов, связанных с обеспечением необходимой дальности действия ЦРН. Испытаниями руководила «пятерка» — П.Н. Куксенко, А.Л. Минц, В.Э. Магдесиев, М.Б. Заксон, Ф.А. Кузьминский. Отдел испытаний предприятия, и в Жуковском и далее на полигоне в Капустином Яру, представлял А.Г. Басистов. Основной, ожидавшийся от испытаний экспериментального образца результат был получен. Убедились — задуманный радиолокатор будет обладать требуемой дальностью действия и сможет служить источником информации, необходимой для наведения ракет на цели. Конечно, еще требовалось экспериментальное подтверждение достаточности этой информации для выведения ракеты в точку встречи с целью с требующейся точностью. [4]
Одновременно с испытаниями экспериментального ЦРН проводились сборка и контрольные испытания опытного образца ЦРН перед его отправкой на полигон в Капустин Яр. Продолжались они с 24 июня до 20 сентября 1952 г. В августе опытный образец ЦРН был полностью укомплектован. После контрольных испытаний по самолетам, завершившихся к 20 сентября, опытный образец ЦРН был разобран, погружен в железнодорожный эшелон и отправлен на полигон для стрельбовых испытаний. В Жуковском остался действующий экспериментальный ЦРН, на котором впоследствии проводились работы в задел будущих модернизаций. [4]
В конце февраля 1951 года в ОКБ-301 было в основном закончено проектирование зенитной ракеты В-300 модели «205», а в марте того же года успешно прошла защита эскизного проекта. В этот период в ОКБ был проведен большой объем теоретических расчетов и экспериментальных исследований: продувки моделей в аэродинамических трубах с целью получения необходимых аэродинамических характеристик, отработка двигательной установки и системы подачи топлива, экспериментальная доводка теплозащиты. Все это потребовало значительного расширения производственной и опытно-экспериментальной базы. Из соображений надежности и простоты конструкции была принята одноступенчатая схема. В хвостовом отсеке был установлен четырехкамерный ЖРД С09.29 конструкции А.М.Исаева (ОКБ-2 в составе НИИ-88) с системой подачи топлива от воздушного аккумулятора давления (ВАД). Двигатель С09.29 изначально разрабатывался для ракеты Р-101 – аналога «Вассерфаля». Боевая часть Е-600 осколочно-фугасного действия разрабатывалась специально для ракеты «205» в НИИ-6 МСХМ. [7]
Первый испытательный пуск ЗУР В-300 состоялся 25 июля 1951 года. Для проведения испытаний зенитной ракетной системы «Беркут» по постановлению Совета Министров СССР от 5 мая 1951 года и приказом командующего артиллерией Советской армии от 28 мая 1951 года была образована войсковая часть 29139. Часть дислоцировалась поблизости от села Капустин Яр Астраханской области, недалеко от Государственного Центрального Полигона. С 25 июля по 16 декабря 1951 года на полигоне войсковой части 29139 было произведено 30 пусков ракет В-300 для отработки старта, исследования летных характеристик и проверки бортового оборудования ракеты. Испытания показали правильность принципов, заложенных при проектировании. По результатам первых пусков были определены необходимые доработки. В соответствии с дополнительными приказами МАП №75 от 21.1.52 г. и №89 от 24.1.52 г. определялся дальнейший ход доводочных работ и испытаний с учетом пусков и переделок схемы электропроводки. Второй этап автономных испытаний ракет проходил с 19 марта по 27 сентября 1952 г. там же - на полигоне в Капустином Яре. Всего на этом этапе был произведен 31 пуск, полёт ракет происходил как с автономным программным управлением ими от бортового датчика, так и с программным управлением с помощью команд, передаваемых с земли на борт специальной аппаратурой. [7]
По результатам пусков 1951 г. и работ, проведенных в КБ-1 и КБ Лавочкина, в ракету и ее оборудование были внесены необходимые изменения. По предложению доктора Хоха существенной переработке был подвергнут автопилот. В автономных пусках 1952 г. ракета была проверена в режиме управляемого полета. Сначала управляющие команды задавались автономно от программного механизма на борту ракеты. Затем пуски проводились с передачей управляющих команд на борт ракеты с земли. Как и в пусках 1951 г., передача команд обеспечивалась отдельной аппаратурой, аналогичной штатной аппаратуре ЦРН. [4]
Срок, указанный в Постановлении, был выдержан, но ракета получилась много тяжелее американского аналога «Найк»: стартовая масса ракеты «205» - 3582 кг, масса ракеты «Ника-Аякс» с пороховым ускорителем - 1114 кг. В ОКБ-301 были прорисованы варианты ракет В-500 и В-600 в 2-х ступенчатом исполнении с пороховыми ускорителями и массой 1300 и 600 кг. Но серьезной работы по ним не велось, так как требовалось 2-3 года на отработку, что противоречило заданным срокам проведения работ, которые были заданы очень сжатые. [6]
В КБ-1 разрабатывался не только ЦРН. Проектировалось также бортовое оборудование для зенитной ракеты В-300 — автопилот и бортовая радиоаппаратура визирования ракет и приема команд управления наведением ракет на цели. Разработку бортовой аппаратуры визирования ракет — приемника зондирующих сигналов ЦРН и генератора ответных сигналов (приемо-ответчика) — возглавлял В.Е. Черномордик. Проект автопилота, в отличие от других частей технического проекта, полностью разрабатывавшихся нашими специалистами, создавался в коллективе, состоявшем из руководимых доктором Меллером работавших в КБ-1 немцев и наших молодых специалистов. Наши инженеры (в их числе П.М. Кириллов, возглавивший в дальнейшем в КБ-1 автопилотное направление) в разработке автопилота принимали самое активное участие. [4]
Комплексные испытания зенитного ракетного комплекса «Беркут» начались в октябре 1952 года. С 18 октября началась проверка опытного комплекса в пусках ракет. В первых пяти пусках, выполненных в оставшиеся октябрьские дни, были проверены захват и автоматическое сопровождение ракет. Производился пуск ракеты. Ракета совершала автономный полет. ЦРН штатно запрашивал ответчик ракеты и по его сигналам автоматически захватывал и сопровождал ракету в течение всего полета. К ноябрю зенитный ракетный комплекс — опытный образец ЦРН и стартовая позиция — был готов к проведению пусков ракет в замкнутом контуре управления. Первый такой пуск был выполнен вечером 2 ноября 1952 г. Стрельба проводилась по «кресту» — имитируемой неподвижной «цели», координаты которой задавались соответствующей выставкой систем сопровождения цели по угловым координатам и дальности. Для упрощения задачи первого пуска наведение ракеты по штатному закону проводилось только в вертикальной плоскости. [4]
Стрельбы по самолетам-мишеням были проведены с 26 апреля по 18 мая 1953 г. Самолетов с радиоуправляемым взлетом в то время еще не было. С аэродрома соседней с Капустиным Яром Владимировки летчики поднимали два самолета — мишень и самолет сопровождения. После выхода самолетов на боевой курс экипаж самолета-мишени спускался на парашютах. Самолет сопровождения докладывал: «Экипаж покинул мишень» — и уходил с боевого курса. Дальнейшее управление самолетом-мишенью (в том числе и вывод мишени при необходимости на повторные заходы) осуществлялось командами, передаваемыми по радио с самолета сопровождения. Первый самолёт-мишень Ту-4 был сбит 26 апреля 1953 года. [4]
В КБ-1 велась отработка своего варианта ракеты для «Беркута», но он не был официально включен в директивные документы. Эта ракета получила наименование ШБ-32. Для разработки ШБ-32 в КБ-1 был создан конструкторский отдел №32 во главе Томашевичем Дмитрием Людвиговичем. Ее отработку опекал непосредственно С.Л.Берия. Ракета ШБ-32 была 2-х ступенчатая. На 1-й ступени стоял твердотопливный двигатель Картукова. На 2-й ступени - маршевый ЖРД С2.168Б Исаева тягой 1300 кг., а не 9000 кг., как у двигателя СО9.29 для ракеты Лавочкина В-300. Малая тяга – малый секундный расход топлива при том же времени перехвата. Уменьшились требуемые запасы кислоты и ТГ-02. Стартовая масса ШБ-32 стала 1354 кг, что сравнимо с массой американской ЗУР «Найк-Аякс». У ШБ-32 был наклонная пусковая установка, что позволяло проводить запуск ракеты в направлении приближающийся цели и сократить время активного участка. Расчетная дальность действия ракеты составляла 30-32 км и высота полета 20-21 км Уже весной 1952 г. статус работ по ШБ значительно поднялся, благодаря курировавшего ТГУ Лаврентия Берия. Изготовление ракет для лётно-конструкторских испытаний (ЛКИ) было поручено заводу №88 в Подлипках. Приоритетность этих работ была выше, чем по баллистическим ракетам Королева. Эта позволило начать ЛКИ ШБ-32 уже в конце 1952 г. Дальнейшая разработка ЗУР ШБ-32 была передана в образованное 20.11.1953 г. ОКБ-2 Средмаша (МКБ «Факел») в Химках, которое расположилось на территории завода №293. Главным конструктором ОКБ-2 стал П.Д.Грушин. Основу ОКБ-2 составили работники отдела 32 КБ-1 и ОКБ-293. Технические решения, применённые в ШБ-32, в дальнейшем были использованы при создании ракеты 1Д для ЗРК С-75. [6]
Согласно первоначальному проекту система ПВО Москвы «Беркут» должна была включать в себя кроме ракет В-300 с наземным стартом также самолет-перехватчик "Г-310" (Ту-4) с ракетами "Г-300" класса "воздух - воздух". Система Г-300 предусматривала объединение самолета дальнего радиолокационного обзора и истребителя-перехватчика в одном летательном аппарате. Самолет был оснащен 4 радиолокационными станциями "Тайфун" Д-500 с дальностью 80-100 км, обеспечивающими круговой обзор. Работы по созданию комплекса Г-300 начались по постановлению СМ СССР от 23 сентября 1950 г. Для этого комплекса в ОКБ-301 была спроектирована авиационная управляемая ракета "Г-300" класса "воздух - воздух" большой дальности. Она имела заводской индекс «211» и предназначались для поражения крупных скоростных самолетов противника, летящих на высоте до 20 км. Ракета должна была стартовать с самолета-носителя ТУ-4, под крылом которого подвешивались 4 ракеты (по 2 с каждой стороны). Разработка начата в 1951 г. Ракета "210" представляла собой уменьшенную копию ЗУР "205" (диаметр уменьшен с 650 мм до 530 мм, длина с 11,3 м до 8,3 м). Стартовый двигатель – РДТТ, маршевый - однокамерный ЖРД с двумя степенями регулирования. Боевая часть - кумулятивного действия весом 100 кг. Масса ракеты 1000 кг. Управление полетом ракеты осуществлялось с самолета-носителя. Управляемая ракета "211" являлась доработанным вариантом ракеты "210".
Лётные испытания самолета-носителя Г-310 (Ту-4) с макетами ракет начались в 1952 г.: с мая по июнь были выполнены 10 полетов. В конце 1952 г. были проведены пуски ракеты "211" с наземного пускового устройства. Постановлением правительства от 20.11.1953 г. №2837-1200 все работы по ракетам "211" были приостановлены, а приказом Министерства авиационной промышленности СССР от 16 августа 1954 г. все работы по ракетам "211" были прекращены. Дальнейшая работа проводилась в рамках осуществления проекта авиационной системы перехвата "К-15", базирующейся на самолетах "Ла-250" с использованием ракет "275", "277" и "279" класса "воздух - воздух". Впоследствии разработка средств воздушного базирования также была прекращена. [8]
Штатный комплекс Б-200, В-300 включал в себя 20-ти канальную станции наведения Б-200, зенитные радиоуправляемые ракеты В-300 и огневую позицию с наземным стартовым оборудованием и средствами технического обеспечения.
Станция Б-200 представляет собой стационарную радиотехническую установку, предназначенную для обнаружения воздушных целей, проходящих зону станции, и наведения на них зенитных управляемых ракет. Станция имеет в своем составе 20 независимых каналов управления, что дает возможность осуществлять одновременное наведение до 20-ти ракет на 20 различных целей, а также вести стрельбу залпом несколькими ракетами по нескольким выбранным целям. Станция Б-200 обеспечивает наблюдение за воздушной обстановкой в зоне ее обзора, обнаруживает цели, определяет текущие координаты целей и ракет, вырабатывает в соответствии с выбранными методом наведения команды управления и передаёт их на борт ракеты.
Зенитная радиоуправляемая ракета В-300 типа 205 предназначена для уничтожения самолетов противника, летящих на высотах от 3 до 20-25 км со скоростью 1000-1250 км/час. Дальность поражения при этом (считая от станции наведения) лежит в пределах от 8¸12 км до 35 км. Ракета имеет агрегаты и аппаратуру, обеспечивавшие ее движение, стабилизацию и управление в полете, а также боевую часть для поражения цели. Боевая часть подрывается в районе встречи ракеты с целью при помощи радиолокационного взрывателя.
Наземное стартовое оборудование предназначено для подготовки ракет к пуску и для пуска ракет. Наземное стартовое оборудование включает в себя пусковые столы СМ-82, подъемные устройства СМ-102А, силовые шкафы СШ-2 и пульты автоматической проверки и подготовки. ракет к пуску и пуска ракет (пульты "ЧП"). В состав средств технического обеспечения входят:
– контрольная установка КУВ-300;
– имитатор борта ракеты ИМВ-300м;
- передвижная компрессорная станция СМ-14
- заправщик окислителя ЗАК-5Б
- заправщик горючим ЗАК-11В
- водообмывочная машина СМ-28
- автополуприцеп ПР-7М
- автотягач ЗиЛ-121Б (ЗиЛ-157В)
- автомобильный кран 5-тонный К-51
- вспомогательное оборудование (траверсы, приспособление для заправки ракет пусковым окислителем, ангарные тележки, мерные емкости, козелки и пр.).
Ракета стартует вертикально с пусковых столов огневой позиции, которая располагается по биссектрисе зоны станции Б-200 на удалении ~ 1,5 км. Управление пуском ракет осуществляется со станции Б-200 нажатием кнопки "пуск", после чего автоматически, с помощью пульта "ЧП", происходит ряд последовательных операций по проверке и запуску агрегатов и аппаратуры ракеты и через 5¸6 секунд ракета стартует. На огневой позиции установлено 60 пусковых столов по двум расходящимися направлениям слева и справа от биссектрисы зоны. На каждые 6 пусковых столов имеется один бункер, в котором размещен пульт "ЧП" и электросиловое оборудование. Линия из 3-х пусковых столов связана с одним из каналов наведения станции Б-200. Расстояние между пусковыми столами в линии (по фронту) равно 75м. Расстояние между соседними линиями по глубине составляет 150м. Площадь огневой позиции равна примерно 800 х 1500 м. Для подвоза ракет к пусковым столам огневая позиция имеет сеть бетонированных дорог. [9]
Черток Б.Е. Ракеты и люди. 2-е изд. - М.: Машиностроение, 1999. - 416 с.:
1. Группа авторов. Войска противовоздушной обороны страны. — М.: Военное издательство, 1968.
2. Первов М. «Зенитное ракетное оружие ПВО».
3. Лобанов М.М. «Развитие советской радиолокационной техники» - М.: Воениздат, 1982
4. Альперович К.С. «Ракеты вокруг Москвы», Воениздат, 1995 г.
5. Альперович К.С. Доклад о работах, представляемых на соискание ученой степени доктора технических наук «Вопросы построения радиолокационных средств систем зенитного управляемого ракетного оружия войск ПВО страны». 1968. (Пр. МО РФ 2000г. №270 сведения, содержащиеся в настоящем документе, рассекречены, гриф секретности снят).
6. В.С. Завьялов. «О работе в КБХМ им. А.М.Исаева и не только об этом.» http://zavjalov.okis.ru/
7. Ерохин Е.И. «Семейство зенитных управляемых ракет системы ПВО г.Москвы С-25 ("Беркут")» http://www.missiles.ru/s-25.htm
8. Комплекс "Г-300" воздушной обороны на базе Ту-4 http://www.laspace.ru/rus/complexG300.html
9. «Отчёт о результатах государственных испытаний комплекса Б-200, В-300 системы С-25» 1954 г.
Последнее редактирование 09.11.2016
Боевая позиция зенитного ракетного комплекса С-25. Рисунок из «Альбома иллюстраций изделия 5Я25, 1967»:
Схемы функционирования ЗРК С-25. Рисунок из отчёта о гос.испытаниях:
Старт ракеты ЗРК С-25. Кадр из документального фильма:
